Главная »  Род мой - семья моя »  Ольга Андреевна Левашова

Ольга Андреевна Левашова

В феврале 1976 года Постановлением коллегии крайздравотдела и президиума крайкома профсоюза медицинских работников награждена знаком «Ударник IX пятилетки»,  делегат III съезда детских врачей Алтая в 1973 году, в 2012 году ездила на празднование 75-летия Алтайского края, в  1980 году Ольга Андреевна награждена Дипломом I степени c присвоением звания «Лучший по профессии» за высокие показатели в социалистическом соревновании, в 1977 году Почетной грамотой за многолетний и добросовестный труд по укреплению здоровья населения, в 1966 году Почетной грамотой в честь  49 летней годовщины Великого Октября за добросовестное отношение к труду и хорошие показатели в работе. В 2007 году Грамотой Администрации Ельцовского района за многолетний добросовестный труд, большой вклад в развитие района и в честь 70-летия со дня образования Алтайского края. В 1981 году Почетной грамотой за самоотверженные действия по спасению государственного имущества  во время пожара 29 апреля 1981 года. В 1980 году при краевом отделе здравоохранения вручено удостоверение  о прохождении аттестации и присвоении 1 квалификационной категории врача – педиатра.  Решением сессии Ельцовского сельского совета депутатов № 91 от 4 ноября 1999 года Ольге Андреевне вручено удостоверение Почетного гражданина села Ельцовка.                                                  

 Удостоверение Почетного гражданина_(2) 

Главным в работе для Ольги Андреевны  было всегда вылечить больного ребенка. В районе была 100% прививаемость.  До своих подчиненных она  доносила основные задачи: иммунизация детей, уход за детьми, диспансеризация. Она – настоящий профессионал своего дела. В 2017 году Ольга Андреевна  празднует свой 80-летний юбилей. Эти воспоминания - дань памяти ее родителям, родным и друзьям. В их роду - добрая традиция передавать историю своей семьи из поколения в поколение. Чтобы внуки и правнуки гордились  достижениями своих  дедов и прадедов..

"Мои родители - отец  Низовцев Андрей Константинович, 1896 года рождения,  и мама, Перова Мария Амосовна 1898 года,  были происхождением из крестьянского сословия. Отец родился в Белоруссии, во время столыпинской реформы, когда отцу было всего три года,  его семья переехала в Сибирь, получила надел земли в деревне Карымово Канского уезда Енисейской губернии. В семье было шестеро детей. Мама – коренная сибирячка, родилась в семье Амоса Перова в селе под названием Перово, так как в селе было много Перовых. После Октябрьской революции 1917 года село переименовали в Партизанское. Отец рано проявил способности к обучению. Учился в Учительской семинарии, потом поступил в Красноярский пединститут, который вскоре перевели в Иркутск. Время было революционное, в Сибири действовала армия Колчака. Отец был мобилизован туда, но сбежал и примкнул к революционному движению. Вместе с мамой они были в партизанском отряде.В 1930 году отец, мама и сестра Тамара уезжают в Москву. Отец учился в то время в Государственной академии искусств, а мама поступает учиться в I Медицинский институт имени М. Сеченова на санитарно – гигиенический факультет. В 1932 году отец заканчивает учебу и его направляют в Магнитогорский педиститут деканом литературного факультета.17 августа 1937 года родилась я. Семья в то время жила раздельно. Сестра Тамара училась в институте и  жила с отцом. 7 мая 1941 года отца арестовали. А 8 мая 1941 года он был осужден судом НКВД на 10 лет  лишения свободы по статье 58-10.41 УПК РСФСР. 22 июня  началась Великая Отечественная война. Мы  с мамой в Москве. Ежедневные бомбёжки, воздушные тревоги, ночные  пробежки до метро Арбатское, где сидели в ожидании «отбоя». Сосед по коммунальной квартире был кадровым военным, его семья подлежала эвакуации в первую очередь. Вместе с его семьей эвакуировали  и нас с мамой в город Ульяновск. Мы прибыли туда в   вагоне, вплотную забитым  ранеными и эвакуированными.  В Ульяновске нас поселили к старой желчной женщине, которая была нам совсем не рада. Меня мама оставляла в запертой комнате, а сама уходила на работу. Работала она санитарным врачом. 26 декабря 1942 года освободили папу из заключения. Ему было предписано выехать на жительство в село Карымово. И мы с  мамой  в начале июня поехали к нему. Сначала добрались до села Партизанское, а оттуда поехали  на лошади,  и на телеге, по тайге. Помню, соскакивала с телеги, рвала цветы «Венерин башмачок». Готовили с мамой букет отцу. В Карымово прожили недолго, до июня 1943 года, потом  переехали в райцентр и поселились у маминой сестры до осени. Летом папа учил меня азбуке, я отлынивала, то шли собирать грибы – шампиньоны, перемывали их в речке, вечером жарили, то бегали  за ягодой.  В сентябре папу направили директором  средней школы в деревню Вершино – Рыбное. Он уехал один, чтобы обустроиться, а  в октябре мы с мамой приехали к нему. Помню одноэтажное здание в глубине большого двора. Двор засыпан чистым белым снегом, по нему протоптаны тропинки, а по двору идет отец, в ушанке, белых валенках, за ним бегут ребятишки. Наш дом – новый сруб стоит в правой стороне. В доме стены обмазаны глиной. Такая же глиняная  большая печь, мебели  не было.  Казалось бы устроились…. но 23 ноября папе вручают повестку на фронт. В буранную ночь мы выезжаем в село Партизанское. И рано утром, затемно отец ушел в военкомат. Мы остались с мамой  одни, жили у бабушки Агаши, у другой маминой сестры. Она была старше мамы, жила  с семьей своего сына Андрея, который воевал на восточном фронте. В семье было двое детей – девочка Лида, моя ровесница и Лёня, младше нас на два года. Мама и тетя Зина работали, бабушка и мы «домовничали» - в огороде копали картошку, набирали хворост для таганка, купали, играли. Так мы прожили почти год, а весной 1944 года нам дали квартиру в двухквартирном доме. Дом был окрашен в розовый цвет. Мы наконец-то были в своем, родном доме.  Мама продолжала работать   в санэпидемстанции, меня оформили в детский сад. Жили трудно, нищенствовали. Весной пришла похоронка – отец погиб в Эстонии, похоронен в братской могиле. Мама после такого горя слегла, заболела, помогли выжить родственники. Осенью 1944 года я пошла в 1 класс Партизанской средней школы. В летние месяцы в школе был пионерский лагерь,  и я все 8 лет проводила там все 3 смены.

             Оля с мамой Марией Амосовной (2)            

Школа была двухэтажная,  деревянная, окна – громадные, с видом на реку, на тайгу. Стояла она на высоком месте, за пределами села, от которого отделяла густая березовая роща. Её строили всем миром, «за шкалики». Привозили крестьяне лес, рассчитывались водкой «шкаликами». Рядом со школой – большой сад и огород, громадный чистый двор, волейбольная площадка и гимнастическое бревно, «козел». В школе было чисто, уютно, тепло, отопление было печное. Учителя были из местного населения, из эвакуированных, из депортированных. Они нам давали не только знания, предписанные программой, они нас учили честности, трудолюбию, взаимовыручке, учили быть активными в любом вопросе – учебе, отдыхе, спорте. Старшеклассники никогда не обижали младших – принимали в любые игры, всех обучали  кататься на коньках, лыжах,  плавать, прыгать с трамплина, разводить костер в любых условиях, делать шалаши в лесу – давали школу выживания в любых условиях. Никогда – ни  в школе, ни дома взрослые не унижали нас, не оскорбляли, тогда всем было неимоверно трудно, но детей не били, не обзывали, люди не  матерились. Родители были на работе, по выходным ходили на сельскохозяйственные работы, на ток, на жатву хлебов. Поэтому учителя для нас были  всем. Училась я хорошо, было интересно. Читали много, вслух, по – вечерам, около коптилки, вокруг собиралась семья, приходили соседи. Описать все невозможно. Скажу кратко: о школьных годах, об учителях – самые светлые воспоминания. Школьные друзья – до сих пор друзья. Благодарю судьбу за такое детство.

После  окончания 8 класса, летом, мама отправила меня посмотреть Москву. Наш сосед – дядя Паша Патрушев – участник Великой Отечественной войны, был контужен, слышал плохо – поехал на лечение в южный санаторий. Меня оставил в Москве, у двоюродного брата моего отца, а на обратном пути вновь забрал меня.  А в это время я знакомилась с Москвой: научилась правильно переходить дорогу (в Москве и в 1953 году движение было большим), ездить  в городском транспорте (автобус, трамвай, троллейбус) самостоятельно съездить на рынок, купить продукты, сходить в магазин (гастроном), научилась ориентироваться и пользоваться  метро. Эти фотографии сделаны в семье профессионального фотографа – друзей моих родителей. Даже в бытовом плане поездка была поучительной: я впервые жила в хорошей городской квартире, научилась пользоваться газовой плитой, ванной, душем, туалетом, паркетные полы научилась натирать – всё мне было внове и интересно. У родных была домработница приходящая, вот она мне устраивала мастер – классы – а я с радостью училась. Спасибо маме,  Шуре домработнице и судьбе! В сентябре 1953 года, в начале 10 класса, всех учащихся 10 классов отправили на работу в колхозы. Нас отвезли в деревню «Морская заимка». Жили в местной школе, еду готовили себе сами, продукты давал колхоз – мясо, овощи. Вначале  «поварихи» назначались по очереди, но потом «общим голосованием» нас «приговорили» готовить постоянно. Готовили в школе, во флягах, на телеге отвозили еду в поле. Еда была простая, вкусная, ели с удовольствием.После окончания 9 класса, в 1959 году, летом,  пошли в поход,  на «Столбы», знаменитый заповедник прямо рядом с городом,    под  руководством учителя  математики Лойко Николая Васильевича.Он был опытный скалолаз, и нас обучал «азам» хождения по скалам. Конечно, учил  на низких камнях, потом усложнял задачу. Жили в палатках, готовили еду на кострах.

 В 1954 году  с серебряной медалью я закончила 10 классов Партизанской средней школы Партизанского района Красноярского края. В аттестате – 13 пятерок! Четверка – по русскому языку. Очень любила читать. На момент окончания школы мной была прочитана почти вся зарубежная классика. Все выпускники, которые собирались продолжить образование, съездили в город, подали заявления в приемные комиссии. Только   мы с подругой – одноклассницей,   Галей Вересовой сидели в ожидании решения краевой комиссии – «Достойны ли  мы медалей?» В это время решался вопрос – «Где я буду учиться?» Мама выслушала мое решение  о том, что  мне хотелось бы учиться в техническом ВУЗе, в Красноярске, потом посоветовалась  с коллегами и было решено   ехать мне в столицу.  После получения аттестата, Галя  поехала в Минск, там у них были родственники, я же поехала в Москву – там были надежные друзья родителей. Вот только не знаю, согласовывали ли вопрос  о моем приезде. Знаю одно – мама была во мне уверена полностью, знала, что я не растеряюсь, не спасую, не подведу её.  Приехала в Москву, встретили меня приветливо, выслушали мои пожелания, высказали сомнения на счет технического ВУЗа – везде большой конкурс, прием документов, в основном везде закончился, предпочитают набирать столичных из ближних областей. Посоветовали подумать о медицинских Вузах, тем более мама – врач. Сказали, где находятся мединституты, как доехать до них, обогрели, накормили, сделали критические замечания о прическе и одежде – не обидно, доброжелательно. Назавтра, собрав документы, поехала в институт. В I Московском мединституте имени И.М.Сеченова документы принимали у медалистов только на общих основаниях. Кроме того, там были только лечебный и санитарно – гигиенический факультеты. Во II медицинском институте имени И.В. Сталина документы тоже не принимали, но я уже была согласна на прием «на  общих основаниях», на педиатрический факультет. Но и туда не приняли, а отправили к председателю приемной комиссии. Пришла, на табличке было написано «Председатель приемной комиссии профессор Богомолец  Александр Александрович». Зашла. Осмотрелась. За столом сидел громадный дядя, с усами, с седоватой шевелюрой, нос –  горбинкой (на Френкеля похож), а я – пигалица с косичками и бантиками, в школьном платьице, но не пугливая.  Выслушал, посмотрел документы, выяснил,  почему опоздала, посоветовал обучаться в Красноярском мединституте, сказал:"Все равно сбежишь!"  "Не сбегу!"- ответила я. В конце концов велел приходить на собеседование, назначил день и час. Дома все время читала «Химию» и «Физику». В назначенный час была у двери его кабинета. Туда вошел ещё какой – то мужчина, как потом оказалось, это был второй член приемной комиссии,   потом пригласили меня. Мне только- только  исполнилось 17 лет. Ни о каких «блатах»,  «протекциях», «выгоде» я понятия не имела. Я приехала учиться и не понимала, что меня ждет, какие могут быть варианты. У меня выбора не было. Я волновалась, но «лица не теряла». Медленно, не спеша, профессор просмотрел мой аттестат, спросил о «четверке» по русскому языку, а потом стал задавать вопросы по порядку, по каждому предмету. Спокойно, вопросы не заковыристые. Но спрашивал как бы  невсерьез, а про физкультуру и про спорт. Молча взял мое заявление,  и в левом, верхнем углу, наискосок, красными чернилами написав, подал мне: «Принять без вступительных экзаменов – прочла я заветные слова. И потом произнес:  «Идите, решайте вопрос с пропиской»… Потом он вел у нас занятия по физике. Меня, он, кажется, не узнал. А мне до сих пор хочется сказать ему «спасибо». А потом закрутилось – где жить? Что есть? Что носить? Как умудриться выучить все, что задавали? Как выдержать физические нагрузки? Как обжиться в Москве? Кто придумал, что студенческие годы – веселые, беззаботные? За 6 лет я адаптировалась полностью. Училась старательно, неплохо. Занималась спортом – в лыжной секции до 5 курса, участвовала во всех соревнованиях. С третьего курса научилась фотографировать и фотоаппарат был постоянным спутником во всех поездках и путешествиях, участвовала в факультетских фотовыставках, выходные дни посвящала музеям Москвы, выездам в турпоходы с ночевкой по Подмосковью. Зимой, по вечерам, и в выходные дни постоянно ходили на каток. Наше общежитие было недалеко от музея – усадьбы  графа Шереметьева. Там летом был пруд, а зимой он превращался в каток, вход был свободный, было спокойно, красиво, играла музыка. Много читали, смотрели все новые фильмы, научилась смотреть и понимать оперу и балет. А в летние каникулы всегда старалась побывать где – нибудь: Калуга и Солнечногорск – была там на практике IV и V курсы, была в Саянах на Белогорье, съездила в Ленинград, в город Сортавала Карело – Финской ССР, была на острове Валаам. Еще и еще раз с благодарностью вспоминаю свою школу, учителей, вожатых и наших родителей – они  никогда не препятствовали нашим «вылазкам», многодневным походам с ночевкой, экскурсиям в город во время каникул. Мы «впитывали» в себя «науку выживания» и умение принимать решения, отвечать за себя и за  других. В 1959 году, после весенней сессии я уехала работать врачом в пионерский лагерь,  город Солнечногорск Московской области. Лагерь был «Стационарный» - домики – кубрики, столовая, медпункт, спортплощадки, пруд, баня, большая веранда – эстрада,  кинозал – всё было сделано капитально. Персонал – все работники завода № 10, которому принадлежал лагерь – вожатые, воспитатели, физруки, трудовики, инструкторы по плаванию, повара – все с опытом работы с детьми. В лагере за 1 смену находилось 200 детей, самые маленькие «дошколята» - 6 лет, целый отряд. Работы было много – подъем «до зари» - весь день – кормить,  купать, ходить в походы, быть на репетициях, играть в «команде пенсионеров» в футбол, волейбол с командой «пионеров». И так  до «отбоя». Потом всех уложить, утешить и откапать валерьянкой плачущих, подравшихся и влюбленных. Так я проработала 2 смены. Спасибо, все пригодилось в жизни.

В это время ко мне приехала мама – она была то у одних знакомых, то у других, то жила в нашей комнате, в общежитии. Повидаться с ней приехали из Сортавала Айна с Элисом – друзья и коллеги по работе в Партизанске. Здоровье у мамы серьезно ухудшалось – одышка, кашель. Видимо этим и был продиктован её приезд ко мне – успеть повидаться и побыть вместе. Наступил сентябрь, съехались студенты. Девочки деликатно молчали, но мама понимала, что она всех стесняет. Сентябрь прожила с нами, а в октябре некоторое время – у друзей. В октябре, с наступлением холодов, уехала в Красноярск, остановилась у старшей дочери, Тамары. В декабре у нас началась предпоследняя сессия, сдавали уже государственные экзамены, отметки за которые шли в диплом. 24 декабря получила от мамы открытку – почерк нетвердый, строчки сползают,  видно – писала лёжа, нетвёрдой рукой. Решила – сдаю экзамены и еду на каникулах в Красноярск. Но судьба  еще раз проверила меня на прочность: через 2 дня пришла от Тамары телеграмма, что мама в тяжелом состоянии находится в больнице. Надо было действовать быстро: телефонный разговор с сестрой – нужно было оформить мне экстренный вызов. Оставалось сдать мне 2 экзамена… Назавтра получила телеграмму, заверенную главврачом больницы, в деканате оформила перенос экзаменов досрочно, собралась в дорогу. Экзамены сдала за 3 дня, а билет на железнодорожном вокзале  не продавали без справки о прививки от оспы – в Москве в этот период было Чрезвычайное Положение – у транзитного иностранного пассажира была выявлена «черная оспа»: все население поголовно вакцинировалось, без прививки из Москвы не выпускали: студены V-VI курсов мединститута отменили зимние каникулы – все работали в прививочных бригадах – на предприятиях, в общежитиях, в  жилищно – коммунальных хозяйствах – разворачивали прививочные пункты, по предъявлению паспорта выдавали справки о прививке. Прямо с экзамена я – в душ – и в прививочный пункт – с вещами, телеграммой  и справкой – на вокзал. Вечером уже ехала в поезде в Сибирь, ехать надо было 6 суток. Добралась, в Красноярске жуткий холод, туман, наутро поехали к маме – свидания не разрешают, т. к  был карантин по гриппу. Заведующий  отделением сказал: «Можем вас к маме пропустить, но  обратно не выпустим».- «Согласна». Я была уже  у мамы. Она сказала: «Я знала, что ты приедешь, что  мы увидимся». Оказывается, она  всем запретила мне сообщать о своем состоянии, чтобы я смогла закончить сессию. Состояние  было крайне тяжелым, кислород, уколы, все надо делать и  что уже бесполезно. У мамы были чудесные волосы – две тяжелых «толщиной в руку» косы до пояса, из – за тяжести состояния её подстригли. Мама спокойно переносила недуг – без нытья, без жалоб. Я пробыла с ней, сколько позволяло время,  и еще самовольно пропустила первый цикл занятий после каникул. Нужно было прощаться…навсегда… мы это знали. Все 13 человек в палате плакали. Не плакала только мама… Она сказала: «Я за тебя спокойна, ты уже твердо стоишь на  своих копытцах». Я уехала… В деканате мне сказали, что на учебном совете будет решаться вопрос о моем отчислении за прогул, предоставленной справке из больницы веры нет, т.к. мама – врач. Не помню, чтобы я паниковала, видимо, было мне уже все равно. Вся группа ходила в деканат, ещё куда-то, про учебный совет вообще ничего не сохранилось в памяти, но в результате учиться дальше мне позволили. Вскоре состоялось заседание комиссии по предварительному распределению. В комиссии спрашивали наше пожелание и предлагали имеющиеся варианты. Я сказала, что у меня тяжело больна мама, просила дать мне распределение в Красноярский край или «свободный диплом». На это ответили, что вопрос оставляют открытым. В середине февраля приехал мой одноклассник и сообщил, что заезжал в Красноярск к моей сестре, чтобы повидать мою маму, но в семье уже готовились к похоронам…Надо было продолжать жить: заканчивать институт, где –то и как-то обустраиваться. Самой, только самой, ни на кого не рассчитывать. Сдала экзамены, получила диплом, на окончательном распределении сказала, что поеду на Алтай.Юность закончилась. Благодаря  маминой мудрости и твердости я училась в хорошем вузе. Я не терялась в любом месте, в любых условиях.Объехала всех  знакомых, попрощалась, поблагодарила за помощь, упаковала и отправила «тихой скоростью» до Барнаула багаж (в основном книги) и  уехала домой, в село Партизанское Красноярского края.

Закончила институт. Еду на Алтай…

28 июня 1960 года я получила диплом об окончании 2-го Московского Государственного медицинского института имени Н.И. Пирогова по специальности «педиатрия» с присвоением квалификации врача – педиатра. Захотелось побыть одной, ушла от всех, села на первый попавшийся трамвай и ездила через всю Москву, прощалась. Попутно оплакала свою никому ненужность и полнейшую свободу. На заседании распределительной комиссии я определила место работы «Алтайский край». Мне было все равно куда ехать – мамы моей не стало, пока я сдавала выпускные экзамены. Отныне меня нигде не ждали. К вечеру я оказалась в центре Москвы, на площади Пушкина, там, где находится кинотеатр «Художественный», где перед сеансом показывали журнал со стереофоническим эффектом: вместе с билетом выдавали примитивные картонные очки, вместо линз были вставлены цветные целлофановые плёнки – когда смотришь через них на экран, создается впечатление объемного восприятия. Судьба распорядилась: в журнале показывали Горный Алтай  с высоты вертолетного полёта! Собрав и отправив до Барнаула свои вещи, попрощавшись со всеми добрыми людьми, которые помогали мне в годы учёбы словом и делом, я уехала из Москвы, решила съездить в Сибирь, в Партизанское, в Карымово, повидать друзей, родных, школу, милые сердцу места. Кроме того, нужно было повидать сестру Тамару и её семью, они жили в поселке Бор Красноярского края, плыть туда надо было на теплоходе. Поплыла, никаких слов не хватит описать эти красоты Енисея, его берегов! Все получилось, всех повидала. 22 августа 1960 года я приехала в Барнаул, прямо с вокзала направилась в Крайздравотдел, в отдел кадров, пока заполняла анкету, подошел молодой  мужчина, представился главным врачом Ельцовской райбольницы, что он приехал «за  педиатром», оказывается, в районе никогда не было детского врача. Это был хирург Клепиков Николай Федорович. Он предложил: «Поехали к нам,  в Ельцовку?»- «Поехали» - согласилась я. В отделе кадров не возражали, сказали, что планировали направить меня в Камень – на Оби.

 

Николай Федорович сводил меня в столовую, устроил в гостиницу, съездил на вокзал, переадресовали мой багаж на Бийск. Назавтра, 23 августа 1960 года отправил меня на двухместном самолете в Ельцовку, сам прилетел следом на АН-10 с моими чемоданами. Аэропорт поразил – никого не было. Я одна на поляне цветов. Травы отцветали, аромат был оглушающим. Дождалась Николая Фёдоровича, вышли на дорогу, он «тормознул» самосвал с зеленкой(закладывали силос в силосную яму), сам с чемоданами забрался в кузов, «доктора» разместил в кабине. Пришли в больницу – кругом стройка – проводили водяное отопление, на кухне накормили блинами, отвели на квартиру к старшей сестре больницы. После знакомства с хозяевами я расспросила, как пройти к реке. Спустилась к  Чумышу, огляделась, поздоровалась, искупалась. Всё любо, все знакомо, привычно. 24 августа 1960 года, утром, пришла в больницу. Николай Фёдорович представил меня врачам…Первыми моими  пациентами  был Валов Валера и Заключаева (Кузянина) Наталья. Прошло 58 лет …

     Прошло 58 лет …Итожу жизнь и труды свои… и никогда не жалею о том, что оказалась здесь – я выросла в подобном селе, все было понятно, привычно. Красивая природа, трудность и неустроенность быта, привычный уклад жизни людей, нужная работа, необходимость делать свое дело и обустраивать свою жизнь.Начинать надо было «с нуля». Район, хоть и небольшой, но много отдаленных, труднодоступных поселков, бездорожье. Нужно было всё объехать, осмотреть и взять на  всех детей на учет. В районе проживало 15 тыс. человек, из них детей – 5 тысяч. Ельцовская райбольница размещалась в старом деревянном здании, построенном по типовому проекту тех лет. В одном крыле размещалась «кубовая». Здесь принимали больных, грели воду в большом котле; были здесь процедурный и врачебный кабинеты, операционная. В  другом крыле размещался роддом и …. В центральной части размещались 5 палат. Коридор был широкий, все окна большие. В больнице было светло, много воздуха. Отопление было печное, в каждой палате – печи, которые протапливали дровами. А дрова заготавливали сами – всем коллективом ездили на лесную деляну, а потом – на территории больницы, вручную, дрова пилили и кололи. Воду привозили на лошади, в бочке. Имелось и подсобное хозяйство: свиньи, корова. На поле  садили картошку.  На территории больницы, в маленьком, деревянном домике размещалась кухня, в отдалении – инфекционное отделение, тоже в небольшом доме. Поликлиника располагалась в деревянном доме, на некотором отдалении от больницы (там, где сейчас водонапорная башня. В отдельном кабинете – бухгалтерия и отдел кадров, в отдельном – (СЭС) санэпидемстанция.  В малюсеньком кабинете располагалась лаборатория. Так как детского кабинета не было, в лабораторию втиснули маленький стол и стул,   которые и стали моим  рабочим  местом. Прием вели врачи: зубной, терапевт, акушер – гинеколог, хирург. Больница была рассчитана на 50 коек. В то время работали врачи: хирургом – Клепиков Николай Фёдорович, он же – главный врач. Терапевтом – Клепикова Галина Андреевна. Вторым терапевтом – Погорелова  Екатерина Николаевна. Акушером – гинекологом Савина Александра Степановна. Зубным врачом – Бугрова Тамара Петровна. Все операции делали под местной анестезией и масочным эфирным наркозом. Нужно сказать, что всегда работали «всей командой», если был сложный случай у хирурга или в акшерстве – сбегались все. Машина в больнице была только одна – грузовая. По поселкам ездили на лошадях – летом верхом или в телеге, зимой в санях, в тулупах. А в недалекие села часто и пешком ходили. В больницу больных доставляли тоже только на лошадях. Электричество       в больницу подавалось от РТС в отдельные  часы. В селе электричество бывало с наступлением сумерек до 24 часов. Всегда и всюду были керосиновые лампы, всегда были в заправленном рабочем состоянии. В районе было 36 поселков.  2 больницы (районная с приписанными поселками: Пила, Чистая Грива, Быстрый ключ, Дегтяревка) и Пуштулимская  участковая, с приписанным поселком Чистая Грива. Фельдшерско  - акушерские пункты были: в Новокаменке (обслуживали Новокаменку, Артюховку, Казанку), в Черемшанке, Аныштаихе, Троицке, Последниково ( Последниково, Казанск, Каянча, Бадрас, Старо- линейск),  Бахте (Бахта, Матвеевск), Калтыке ( Калтык), Ивановке, Красном  Яре, Верх  -Нене (Путеводка, Льно – завод, Верх – Тала, Михайловка), Случайном (Случайное, Бедреп), Кедровке (Кедровка, Октябрьск, Усть – Салма), Салме (Поповск, Диваевск, Путеводка). С организацией совхозов жизнь улучшилась: строились  квартиры. Административные здания, стали приезжать врачи, улучшалась материальная база и оснащение медицинских учреждений, стали приезжать врачи.Кроме  врачебной деятельности, приходилось заниматься общественной работой: в больнице были первичные организации комсомола и партии, профсоюзный комитет, у каждого было общественное поручение: проводились регулярно собрания, читали политинформации, занятия по повышению квалификации, переаттестации, конкурсы. По радио, в школах, с родителями – велась  большая разъяснительная работа. В нерабочее время  в библиотеке, клубе организовывали литературные диспуты по прочитанным книгам и фильмам, проводились тематические вечера. Все значительные даты отмечались торжественно, в клубе, с обязательным концертом художественной самодеятельности коллективами больницы, школы, совхоза.   В то время все жили «натуральным хозяйством». Приусадебный участок, пашня, домашний скот, сенокос. Как все успевали? Где брали силы? В 1960 году, вскоре после приезда, я познакомилась с Владимиром Левашовым. Он – местный житель, жил и работал в городе Барнауле, на моторном заводе. В 1962 году мы поженились, он приехал в Ельцовку, здесь жили его родители. Отец часто болел, им нужна была помощь.  С Володей мы сразу стали жить отдельной семьей, в 1963 году  родился сын Дмитрий.  Муж выучился на ренгенлаборанта, стал работать в больнице. Потом поступил в медучилище за зубоврачебное отделение, и позже освоил зубопротезирование. Я занималась детской службой, постепенно решались организационные, кадровые вопросы, улучшалась оснащение больниц медицинской техникой. Уже работали не отдельные врачи, а была организована хирургическая служба: операционная, анестизиология, реанимация, плановые и экстренные операции, неотложная помощь. Отдельные подразделения – СЭС (санэпидемстанция)-контроль за прививками, инфекционной заболеваемостью, санитарный надзор в ДДУ(Детских дошкольных учреждениях), школах, столовых, работала баклаборатория. Совместными усилиями совхозов был построен и работал пионерский лагерь. Стали приезжать на работу врачи – педиатры. Всех помню и благодарю за безотказную службу во благо детей и здравоохранения района: Попову Светлану Ивановну, Карнаухову Наталью Алексеевну, Асанову Татьяну Алексеевну, Казакову Татьяну Ивановну, Маликову Галину Алексеевну, Павлову Зою Владимировну, Недобежкина Сергея Михайловича, Лукьянову Ольгу Викторовну, Лукьянова Фёдора Львовича. В 1995 году я ушла на отдых. И вновь судьба была ко мне благосклонна- все дела по службе принял Лукьянов Фёдор Львович и до сих пор дело в его надёжных руках. Спасибо ему и низкий поклон за это. Всегда рядом со мной, на протяжении всего периода работы, были надежные помощники «среднее звено» - фельдшера и медицинские сестры – без них любой врач, как генерал без армии. Они всегда  «надежный тыл» любого врача: предвидят, подскажут, помогут, напомнят, подменят, доведут до места любой документ, любую мелочь – в медицине недоделок быть не должно.Вот  их имена: Краснослободцева Анфиса Алексеевна, Завьялова Мария Михайловна, Сухова Екатерина, Григорева Любовь Фатеевна, Кукарекова  Татьяна Васильевна, Антропова Светлана Михайловна. Довелось мне работать при главвврачах: Клепикове Николае Фёдоровиче, Наермане Максе Самуиловиче, Щелканове Александре Васильевиче, Кудрявцеве Евгении Ивановиче, Сердюк Галине Васильевне, Литовкине Сергее Семёновиче. Ни с одним из них не было конфликтов. Мы смотрели в одну сторону, делали общее дело. Я признательна и благодарна им за понимание и поддержку в работе. В нашей семье было долгожителей. Отец погиб в 48 лет, мама прожила 62 года, старшая сестра – 58 лет. Я живу долго, видимо «доживаю» за родных. Живу без обиды на судьбу. Сын Дима закончил школу, отслужил в армии в 1982 году, в ракетных войсках, живем с ним. Муж Володя умер в 2009 году. В Красноярске живут родственники-это семья моей сестры: дети, внуки,  правнуки. Общаемся и дружим с ними. Своей малой родиной  считаю село Партизанское  Партизанского района Красноярского края. Это родовое село моей мамы -село Перовское. Мама – коренная сибирячка. Отец – хоть и родился в Бедоруссии, но вырос и состоялся в Сибири. А я волею судьбы оказалась «москвичкой». Но росла и познавала «азы жизни» в маминой Сибири и считаю это место самым дорогим. После окончания института  ездила в Партизанское, повидалась и простилась со всеми и со всем. Потом уже с Володей съездили туда, познакомила его со своим гнездом, а в Красноярске – с семьей сестры,  и после этого не была там до 2011 года. Время шло, уходило, а тоска и чувство долга стали невыносимыми. В ноябре 2011 года я поехала в Красноярск, а оттуда – с подругой детства и племянницей Надеждой мы поехали в Партизанское. Да…жизнь и там изменилась – ежедневно, из Красноярска, по федеральной трассе катит в Партизанское автобус. Через соседнее село Стойба (6 км. от с. Партизанское) проходит  железная дорога Абакан – Тайшет Многое исковеркано временем и людьми, но на то, что осталось, душа отзывается. Хочу туда! И жить там хочу! Наверное, это и есть «ностальгия»: переполняют тебя чувства и желания, которым уже никогда не сбыться. Живет в душе она, родина, где бегала по полям босиком, собирала росу с травы, ходила за грибами и ягодами, а рядом были мама, папа, там, где провела лучшие и счастливые детские  годы. И чем старше становишься, тем эта тоска неизбывнее. 

Другие статьи по теме:

Виктор Миллер о судьбе репрессированных немцев

О Мишариных

О Поповых из поселка Первомайский

О семье Бугровых

Ольга Андреевна Левашова

Яндекс.Метрика