О семье Бугровых

Мой прапрадед Бугров Егор Трофимович с сыновьями Иваном, Михаилом и Григорием с их семьями приехали в Сибирь, сначала по железной дороге, затем на лошадях. Моя прабабушка Татьяна Даниловна, жена Ивана Егоровича рассказывала своим внукам, среди которых был и мой отец, как они долго ехали по «чугунке», затем, доехав до Бийска на лошадях остановились на отдых. Здесь остался жить один из сыновей Егора Трофимовича - Григорий, А остальные поехали дальше и доехали до Ельцовки, где им понравилась местность. Деревня была небольшая, дома стояли на берегу реки Чумыша (сейчас это начало улицы Комсомольской) и ближе к центру села, это место называли Сибирским краем. В последствии, когда расстроилась деревня, появились следующие названия мест: Гавань, Орловка, Заголиха, Узкоюбка и т.д. Егор Трофимович остановился и стал устраиваться (это место недалеко от Ельцовской  средней школы). Здесь был лес, они срубили временную избушку, а сами стали разрабатывать землю под пашню в нескольких километрах от деревни, это место звали Драчливым логом т.к. мужики однажды там подрались за землю. Татьяна Даниловна была  женщина тихая, добрая, хорошо рассказывала сказки  про свою  прежнюю жизнь.  Вот она-то и передала своим внукам о том, как было, когда они только что переехали сюда. Лес стоял глухой, много дичи, ягод и грибов, а в реке рыбы. Были табуны диких лошадей. Однажды, когда они вернулись с пашни, увидели, что их избушка по бревнышку раскатана, вещи утоптаны, все припасы испорчены. Место было утоптано лошадиными копытами. Пришлось строиться основательно и кого-то оставлять сторожить дом.Постепенно обустроились, в деревню прибывали новые жители, развивались ремесла. Жизнь требовала свое: появились плотники, столяры, кузнецы, сапожники и т.д. Люди обживались, заводили домашнюю скотину, стали сеять зерновые, садить огороды.У Ивана Егоровича и Татьяны Даниловны в то время было двое детей: старшая Прасковья и сын Федор 4-х лет. Здесь в 1912 году родился еще один сын - Николай. Федор Иванович - это мой дедушка. Он с моей бабушкой Анастасией Никитичной повенчались в 1915 году. Моей бабушке еще не было полных 16-ти лет, и поп не хотел их венчать, но т.к. Федору нужно было идти на военную службу,  поп  все таки  согласился их обвенчать. Родителями моей бабушки были Овчинниковы Никита Яковлевич и Василиса Сергеевна. Никита Яковлевич был не богатым, имел хозяйство, сеял пашню. Был крутого нрава, очень строгим, но жену не бил. Дети его боялись, жена звала «зверем». Была у него сестра Мария Яковлевна, по мужу Феклистова. Жила в заречье, в с.Ельцовка, была купчиха. Так вот:  она превзошла по характеру своего брата, была настоящим тираном, била своих работников, женщин за волосы таскала за самую малую провинность. Никита Яковлевич в 1904 году воевал на востоке с японцами.

Бугров Федор Иванович во время службы в Царской армии, 1917 год, г. Томск                                                                Бугров Федор Иванович в 1916 - 1918 гг.

Пришел домой раненым. Умер в 1919 году, Василиса Сергеевна жила долго. Они были мордва, дома говорили по-мордовски. У них было четверо детей: моя бабушка Анастасия, Наталья, Иван и Степан. После  революции, мой дед Федор, вернулся домой, стай заниматься хозяйством, был активным участником становления Советской власти, состоял в составе сельского Совета, они читали газеты, обсуждали новости и организацию колхозов. В селе считался передовым крестьянином - середняком. Он был грамотным, имел 3 класса церковно-приходской школы. В годы НЭПа перерос в зажиточного, имел 3 рабочих лошадей, одного выездного и двух лошадей-подростков, три дойных коровы, три теленка, много овец, свиней, кур и гусей. Приобрел технику для хозяйства в кредит через кооператив: косилку, конные грабли, веялку, молотилку. Установил во дворе своего дома крупорушку, а позднее и шерстобитку. Начал строить новый дом. В 1925 году в семье было 6 детей, четыре сына и две дочери. Дедушка Федор Иванович нанял себе рабочих, которые работали на крупорушке и шерстобитке, затем построили дом-мастерскую, где сначала, чтобы привлечь народ, стали делать женщинам прялки, коромысла, самопряхи, и потом им стали заказывать мебель для домов: табуретки, столы, диваны, этажерки, подставки для комнатных цветов и т.д. Такие вещи долгое время были и в нашем доме, я их помню. Это были крепкие, добротные веши сделанные мастерами: Егоровым Федором, и братьями Тришкиными. У моей бабушки был ткацкий станок, и все для него принадлежности. Бабушка ткала холсты, дорожки и половики. В мастерской постоянно было людно: приносили для починки гармошки, граммофоны, часы, приходили мужики и мальчишки, чтобы постричься, в общем, жизнь кипела.

Мой отец Степан Федорович был любознательным мальчиком, и постоянно был в мастерской, постигал мастерство рабочих. Они научили его многому. Бабушка его сначала ругала, т.к. у него постоянно были порезаны или разбиты молотком пальцы рук, но дедушка, его отец, говорил, пусть привыкает к труду, учится всему. И действительно, мой отец был мастер на все руки, он много чего умел и по дереву, и по металлу, ремонтировал и часы и разные вещи, мог и запаять посуду металлическую и новую сделать из жести (тазы, ведра). Моя тетя Анна Федоровна рассказывает, что очень хорошо помнит, как работали в мастерской, на крупорушке и шерстобитке, как подсолнечные семечки очищали от шелухи, как просо превращалось в пшено, очищали гречку, как овечья шерсть превращалась в пуховые рулоны, из которых валяли валенки, пряли пряжу.

Федор Иванович был рад успехам, дела шли хорошо, заказов было много. Расплачивались не только деньгами, но и в большей степени, той продукцией, которую привозили на обработку.

Постепенно достроили новый дом, прибили табличку с номером 14, а рядом картинка с ведром и лестницей. Был такой порядок в селе: на случай пожара хозяин должен прибежать на пожар с указанными на табличке предметами - у одних ведро и лестница, у других топор или багор. Была колокольня в церкви и все знали разные звоны, например, звонили, когда звали на сбор для какого-то оповещения, звонили, если хоронили кого-то, ну и когда пожар. И все звоны были разные. В те годы не было ни радио, ни телефонов, все события узнавали по звонам колокола, а активистов извещал курьер. Кое-кто выписывали газеты и журналы. Мои бабушка с дедушкой выписывали журнал «За рубежом», в нем были известия со всего Света и приложение с простейшими выкройками. "Известия" читались дедом и старшими детьми, а бабушка пользовалась выкройками, шила для себя и детей одежду.

Дети подрастали, учились в школе, помогали в хозяйстве, следили за младшими. Моя бабушка была строгой с ними, ласку дети получали, в основном, от своей бабушки Татьяны Даниловны, она их учила добру, рассказывала много сказок, о своей прежней жизни, о том, как они ехали в Сибирь.

Но началась коллективизация. Федор Иванович попал в список по раскулачиванию, Чтобы избежать этого, его родители Иван Егорович с Татьяной Даниловной и с младшим братом Николаем отделились. Они взяли себе одну лошадь, одну корову, овец. Выездного жеребца продали и купили себе избу. И с этого времени начались несчастья. Прадед Иван Егорович травмировал руку, попав в барабан крупорушки. Внезапно заболел Федор Иванович. По рассказам моей бабушки это был или острый аппендицит с прободением, или прободная язва желудка. Врачей не было. Диагноз в таких случаях был один: «Сибирка скрутила».

Проболев две недели, почувствовав, что умрет, созвал всю семью, дети стояли мал-мала меньше - пятеро, шестая в колыбели. Наказал жене и детям, чтобы жили дружно, детям, чтобы учились хорошо, не ленились трудиться, слушались мать. А жене: «Чтобы ни случилось, оставайся сама в одной юбке, но детей учи, чтобы все были грамотными». Схоронили отца - хозяина. Это был 1927 год.

В 1929 году, после организации коммуны, бабушку уговорили в нее вступить, т.к. все равно забрали бы скотину и технику. Отдала в коммуну 2 коровы, 3 лошади и подростка - тяжеловоза, овец. Коммуна продержалась полгода. Лошадей загубили, и коровы от голода стали падать, овцы подохли. Дали приказ забирать оставшихся по домам и - выходить, выкормить.

Из коммуны стали реорганизовывать колхозы. Всю технику забрали в колхоз. Крупорушка еще некоторое время оставалась, на ней работал Петр Михайлович Бугров, двоюродный брат Федора Ивановича, но и крупорушку забрали в колхоз, потом разломали.

А дети росли, учились в школе, вступали в пионеры, были активными во всех делах. Летом работали в колхозе: пололи поля от сорняков, помогали матери в животноводстве, она работала телятницей, да еще домашние дела... Сама приходила поздно домой, стирала, штопала ночами, т.к. выходных дней не было. С детьми по-прежнему была строгой, боялась, как бы не распустились. Дети знали каждый свои обязанности, но и на игры выпадало время. Зимой бегали на р.Чумыш, расчищали каток и катались на коньках,, по снегу на лыжах, с горки на салазках. Все: лыжи, коньки, санки были самодельными.

                                                                                                                                                                        1935 год

Трудное детство дети переживали как должное. Мирились с голодом, бедной одеждой. Ели дранники, льняные лепешки. Для лепешек надо было толочь в ступе льняное семя, а оно скользкое. Это сколько труда и времени надо было потратить, чтобы натолочь на всех по оладышку?! Не хватало дров, шли с санками за чащей или разбирали изгородь, а весной снова ехали или шли за ветками, чтобы загородить огород, ограду тыном или плетнем.Закончив по семь классов, стали продолжать образование кто - где: Степан учился в Тогуле в 8-9-10 классах, затем Бийском педагогическом училище, Михаил учился в средней школе в селе Степь-Чумыш, Анна - в г. Бийске в педучилище, Василий - в ФЗУ (фабрично-заводское училище).Приблизительно в 1929 или 1930 году моя бабушка вышла замуж, как она говорила «сошлась», брак не зарегистрировали. Вторым мужем был овдовевший, с тремя детьми Смирнов Павел Андреевич. Он работал счетоводом в колхозе и был очень хорошим портным по пошиву верхней одежды. С двумя сыновьями Гришей и Алешей он перешел в дом к моей бабушке, а старшая дочь осталась с его родителями. В 1937 году Павел Андреевич был арестован НКВД. Причину никто не знает, но говорили, что он отказался шить полушубок начальнику милиции. Забрали, сведений о нем бабушка так и не получила. Гриша и Алеша жили в семье с моей бабушкой, они ее звали мамой, жили до начала войны.

1939 год. Слева направо: в верхнем ряду- Алексей и Григорий Смирновы, Михаил Федорович и Анна Федоровна Бугровы. Средний ряд- Василий Федорович, Анастасия Никитична, Степан Федорович, Анастасия Захаровна Бугровы. Нижний ряд - Константин и Александра Бугровы.                                                       .

В 1941 году призвали Гришу, а позже и Алешу в армию и на фронт.Гриша пропал без вести, а Алеша вернулся больным туберкулезом, жил в Егорьевском районе в с. Лебяжье, умер еще молодым. Призвали на фронт и всех сыновей бабушки. Мой папа сначала был призван в армию на службу в 1939 году, а с началом войны был отправлен со своей частью на фронт. Он служил в Читинской обл. в танковых войсках. Демобилизован в 1944 году в апреле месяце после лечения в госпитале. Михаил служил в артиллерии на РС-установке. Василий - в тяжелой артиллерии. Все они офицеры, вернулись с наградами. Михаил - орденоносец, после тяжелого ранения в голову был комиссован и признан инвалидом. Константин призван в армию из 9 класса и попал на фронт после подготовки и исполнения 18 лет. Но в первом же бою был ранен и демобилизован на долечивание после госпиталя домой. Годы войны переживали оставшиеся женщины, как и все, тяжело. В семье кроме бабушки были ее две дочери: Анна с маленьким сыном, Александра - училась в старших классах и моя мама (она вышла замуж за папу в 1939 году, перед тем, как его забрали в армию. Они работали учителями в с.Топтушка Тогульского района)

Анна и моя мама работали в Ельцовской школе учителями начальных классов. Им приходилось еще, и работать в колхозе на уборке урожая, на заготовке леса, на сплаве его по реке. Осенью 1945 года семья Бугровых перешла жить в другой дом. Поменялись с семьей Летягиных с доплатой, т.к. их дом был больше по площади и находился ближе к окраине села, где хорошо было держать скотину. Раньше телята, свиньи, гуси и куры содержались в теплое время года свободно, т.е. они паслись на траве, где сейчас стадион. В декабре 1945 года в Москве на вокзале встретились Михаил и Василий. Они ехали в отпуск домой, встретились случайно. Степан и Константин были уже дома. Приехали перед Новым 1946 годом. Сколько было шума, радости, рассказов, вопросов! Затем трудные послевоенные годы... Все работали, учились, заводили семьи, рожали детей... все повторяется. Были и горести, и радости. Мой отец Степан Федорович работал в средней школе учителем черчения и рисования, затем с 1959 года в РК КПСС. В 1969 г. Уехал в г. Горно-Алтайск, был второй раз женат (после смерти мамы в 1964г.), там работал в средней школе учителем труда. Умер в 1986 году. Александра Федоровна работала в Ельцовской средней школе учителем математики. Умерла в 1999г. Михаил Федорович по образованию был мастером в молочной промышленности, но работал мало. Инвалид ВОВ. Умер в 1995г. в г. Бийске. Василий Федорович — военнослужащий. После ухода на пенсию по выслуге лет окончил машиностроительный техникум и работал мастером на АЗЛК г. Москвы. Умер в 1985 году. Константин Федорович работал ревизором в райпо, бухгалтером в райфо, окончил Горно-Алтайский финансовый техникум. Умер в 1965 году в с.Майма. Анна Федоровна работала учителем начальных классов и в последние годы перед пенсией - воспитателем в детском саду. Сейчас живет в г. Камне Алтайского края.

Конечно, это очень небольшой рассказ о жизни моей бабушки и ее родных. Сколько трудностей, горя пришлось на ее жизнь. Благодаря ее крепкому характеру, трудолюбию, понятию о добре и зле, ей удалось вырастить и воспитать хороших детей, которые с малых лет знали труд, отличали черное от белого.Бабушка была очень чистоплотной, всегда ходила в опрятной одежде, на голове чистый белый платок. Шила, вязала, ткала, готовила очень вкусно, выпекала отличную сдобу. А какой хлеб она пекла! В годы моего раннего детства, в основном, все пекли хлеб сами, т.к. хлеб из магазина, просто говоря, оставлял желать лучшего. Так вот у бабушки всегда были самодельные дрожжи (за хмелем мы с ней ходили за реку и приносили целый мешок), хороший запас муки, как она говорила «простого размола» и крупчатки. Этот запас время от времени пополнялся, так что семья без хлеба никогда не была. Очень многому научила и меня. Я помню, как она меня воспитывала нравственно, по тем правилам, по каким воспитывалась и она сама. Чтобы девочки и девушки были скромными, трудолюбивыми, учила вести хозяйство, наводить чистоту в доме, стирать и мыть и т.д. Да, была властной и требовательной, но по-другому она не умела, так как у нее была трудная жизнь. Умерла бабушка в возрасте 75 лет.